Птенцы соловьиного гнезда - Страница 130

К оглавлению

130

— Отстань! — буркнул парень. — И чего я вообще с тобой связался? Затащила в какую-то глушь, только что волки не воют…

— А я обаятельная! — сообщила Яна, и Тори увидел, что девушка озорно улыбается. — Тори…

Она замолчала.

— Чего?

— Тори, а хочешь я сделаю так, что ты перестанешь высоты бояться? Совсем.

— Ты и такие штуки умеешь? — против воли поразился парень. — Нет, что, серьезно?

— Серьезно. Это несложно… ну, не очень сложно. Ментоблок первого уровня. Папа говорит, что неэтично в чужих мозгах копаться против воли или незаметно, но если ты сам захочешь, то можно. Тори, хочешь?

Парень заколебался.

— А ментоблок… он безопасный? — осведомился он. — Ты ничего не напортишь?

— Ничего! — решительно сказала Яна. — Соглашайся. Я уже такие штуки не раз делала, так что все будет в ажуре.

— Ну ладно, — пробурчал парень. — И что нужно?

— Пошли! — Яна встала. — Нужно, чтобы твой страх проявился как можно сильнее. Подойди к перилам и посмотри вниз. Ну же, давай. Сейчас, где-то у меня тут подходящий ритм есть…

Тори с неохотой поднялся и, стиснув зубы, подошел к краю смотровой площадки. При взгляде на распростершиеся далеко внизу городские огни он почувствовал знакомое сосущее чувство под ложечкой. Сердце, немного успокоившееся за время сидения, снова забилось с бешеной силой. Он до боли в пальцах вцепился в широкие каменные перила.

Шаги сзади. Тонкая легкая рука, опускающаяся на плечо. Порывы свежего сырого ветра с океана. Едва слышные такты вступления к «Новому лету». И голос — задорный девичий голос, летящий в ночной тишине над кипящим и мятущимся далеко внизу городом…


— Рано проснись,
тихо утру улыбнись,
Штору отдерни, глубоко вздохни —
Жизнь опять прекрасна,
день погожий, ясный,
Лето нам сулят календари!


Блеск в ладони
пусть тоску изгонит,
Только воду горстью зачерпни!
Шелест деревьев,
птицы чистят перья,
День чудесный нас с собой манит!

…сердце пропускает удар — и тут же начинает биться снова, сильно и ровно. Комок в желудке потихоньку растворяется, и искрящаяся городскими огнями пропасть под ногами, до того пугающая и враждебная, начинает переливаться россыпями чудесных бриллиантов…


Сон ленивый
с ласточкой игривой
Словно наважденье улетит.
Зяблика пенье
слушай с наслажденьем,
Мир чудесный сердцем ощути!


Жизнь прекрасна,
День погожий, ясный,
Ты на мир с улыбкою взгляни!
Вновь с нами лето,
не забудь про это —
Солнцу свою радость подари!

…и необъяснимая легкость охватывает все тело, заставляя мечтать о полете в ясной солнечной высоте высоко-высоко над землей, наслаждаясь ощущением теплого летнего ветра на щеках и зелеными лесами и полями далеко внизу…

— Блеск в ладони пусть тоску изгонит! — пропела Яна еще раз, и мелодия стихла. Только сейчас Тори осознал, что несмотря на темную зимнюю ночь, обещающую с утра новый холодный дождь, радость переполняет его сердце, а в душе поселилось ожидание чего-то хорошего и светлого. И что он больше не боится пустоты под ногами, наслаждаясь великолепным видом ночного города. Ему страшно захотелось взмыть в ночное небо и лететь, лететь, лететь вперед и вперед, оставляя далеко внизу опостылевшую землю. Он наклонился вперед, но что-то не пустило его. Ах, да, ограждение. Он легко вспрыгнул на невысокую, по пояс, балюстраду и шагнул вперед.

— Тори! — взвизгнул позади янин голос. — Тори! Ты что?!

Неведомая сила ухватила его, развернула и дернула обратно. Я лечу, подумал он отстраненно. Я лечу… Ослепительная пощечина мотнула его голову, потом еще одна, и он пришел в себя.

Он висел в воздухе в четверти сажени над землей, а Яна, едва не плача, трясла его за отвороты куртки. Словно тугие змеи оплетали его тело, и он не мог даже пошевелить руками, плотно прижатыми к телу.

— Тори! — снова крикнула Яна. — Тори! Да очнись же! — Она занесла руку для очередной пощечины, и парень невольно дернулся.

— Эй! — хрипло сказал он. — Кончай драться!

— Ты в себя пришел? — напряженно осведомилась Яна. — Больше вниз прыгать не станешь?

— А я куда-то прыгал? — искренне удивился парень. — Слушай, я что, в воздухе вишу?

— Если я тебя на землю поставлю, больше прыгать не станешь? — настойчиво переспросила девушка.

— Да не стану же! — возмутился парень. — Ты что, с ума съехала? Я тебе что, самоубийца?

— Ну ладно… — вздохнула девушка, и Тори мягко поставило на землю. Ощущение опутывающих тело змей исчезло.

— Ты, что ли, меня держала? — осведомился он, осторожно шевеля руками.

— Ну, я. Тор, я так перепугалась, когда ты вниз сиганул!

— Сиганул… — Тори задумался. Действительно, сиганул. И что на него нашло? — А ты удержала? Слушай, в конце концов, какая у тебя категория? Ты ведь так толком не сказала.

— Ну, первая. Да какая разница?

— Ну ничего себе! — охнул Тори. — Ты не врешь? Да нет, ты же меня в воздухе держала, такое только с первой категорией и можно. А я-то, дурак…

Он прочувствовал, что густо краснеет, вспоминая, как на той злосчастной встрече едва не бросился на девушку с кулаками. Да она бы его без рук в тугой узел свернула и в окошко выбросила!

— Извини, — сказал он решительно. — Яна, я сегодня сказал, что готов подчиниться тому, кто сильнее. Ты сильнее. Можешь командовать. Я… ну, не думал, что это окажется девчонка, но, в конце концов, какая разница?

130