Птенцы соловьиного гнезда - Страница 137

137

— И я что, должен тебя благодарить? — угрюмо осведомился юноша. — Я, между прочим, не просил.

— Чего я от тебя в последнюю очередь ожидаю, так это благодарности, — усмехнулся Дзинтон. — В твоем возрасте редко осознают долгосрочные последствия ошибок. Лет через десять-пятнадцать до тебя дойдет, по краю какой пропасти ты гулял с завязанными глазами. А может, и не дойдет. В любом случае ты меня о помощи действительно не просил, так и не должен ничего. Не ради тебя я старался. Ты, однако, неправильные вопросы задаешь. Тебя случайно не интересует, каким образом у собов оказалось на тебя подробное досье?

Тори вздрогнул и поднял на него неверящий взгляд.

— Стукач… — тихо констатировал он.

— Правильно мыслишь, — похвалил Дзинтон. — И кто, по-твоему? Ну-ка, напряги мозги.

Тори задумался. Он мысленно перебрал всех — Дзири, Тонако, Минару, Ссукаси — и пожал плечами. Чтобы кто-то из них предал? Тонако разве что… но нет, вряд ли. Он в Минару влюблен по уши. Но кто… неужели?..

— Ёвай… — сквозь стиснутые зубы произнес он. — Ёвай, скотина! То-то он пропал… Я его убью!

— Никого ты не убьешь! — резко оборвал его Дзинтон. — Даже думать забудь. Твой Ёвай Дзяка — лейтенант, штатный сотрудник СОБ. Даже если умудришься его убить, на что шансов не больше, чем на цветущую вишню на зимниках, просто отправишься в газовую камеру. Тебя использовали, Тори, использовали втемную с самого начала. Твои Бригады освобождения от начала и до конца — тщательно спланированная провокация Службы. Вас подогревали бы еще период-другой, после чего спровоцировали бы на глупость вроде подготовки теракта, повязали бы и устроили показательное судилище.

— Но зачем? — в отчаянии воскликнул парень. — Что мы им сделали?

— Затем, что «Нормальные люди» имеют своих сторонников и в СОБ, и в полицейском аппарате, и в администрации Президента, и среди депутатов Ассамблеи. Затем, что именно в таком скандале заинтересованы определенные группировки, о существовании которых ты даже не подозреваешь — от твердолобых политиканов старой школы до корпораций, производящих полицейское оборудование. Тори, ты дурак. Молодой баран, послушно топающий за козлом-провокатором на скотобойню. И спасла тебя чистейшая случайность — что Минара упомянула при тебе про янины способности, а ты решил ее завербовать.

Тори уронил на пол беседки листы — ветер тут же подхватил их и принялся весело гонять по углам — обхватил голову руками и застонал.

— Я не просто дурак, — сквозь зубы сказал он. — Я кретин! Идиот! Имбецил! Микроцефал! Господин Дзинтон! — вскинулся он. — А что с остальными? С Дзири? Те дела, что упомянуты на первой странице — там ведь про них, да?

— Тори, я же сказал — без формальностей. Да, там стоят ссылки на досье твоих друзей. Ты подставил не только себя. Сейчас их дела тоже закрыты, так что можешь спать спокойно.

— Но Ёвай! Ведь он тоже из наших! Как он мог предать своих?

— Каких «своих»? — насмешливо сказал Дзинтон. — Из каких «наших»? Тори, забудь свои бредни. Нет никаких «своих» и «чужих». Особые способности — то же самое, что физическая сила или интеллект. Есть люди сильные и слабые, есть умные и глупые, есть с особыми способностями и без них. Сила — не тот признак, по которому можно объединяться. Ёваю куда интереснее карьерная лестница СОБ, чем горячие парни с особыми способностями вроде тебя, пусть даже он сам владеет чем-то похожим. Так что не получится никакого братства девиантов, даже если продолжишь его строить. Просто слепишь очередную группу с общими интересами, объединенную не столько способностями, сколько банальной корыстью. И как только корысть пропадет, распадется и группа.

Тори сгорбился, опустив руки на колени.

— Спасибо за науку, гос… Дзинтон, — вяло сказал он. — Я… ты не думай, я все понимаю. Я тебе действительно благодарен, хоть и не просил о помощи. Я в долгу перед тобой. Просто я…

— Просто не знаешь, как жить дальше, — кивнул Дзинтон. — После того, как у тебя из-под ног внезапно ушла почва. После того, как твои идеалы внезапно оказались гнилой фальшивкой. Все нормально, Тор. Жизненный опыт — штука полезная, но приобретать его порой весьма неприятно. Сочувствую. Да, и брось думать о самоубийстве — даром, что ли, Яна тебе мозги чистила?

— Не даром, — с горьким сарказмом сказал Тори. — По крайней мере, теперь не побоюсь с крыши сигануть.

— Чувство юмора — вещь хорошая, — хмыкнул Дзинтон. — Очень полезная штука в жизни — при условии, что есть что-то сверх того. Ладно, проехали. Друзьям про СОБ не говори, незачем их нервировать лишний раз. Ну, а что до тебя… Чем собираешься заниматься дальше? Помимо учебы, я имею в виду?

Тори снова пожал плечами. Сейчас ему хотелось только одного: лечь и умереть. Он вспомнил, как летом они с Ёваем горячо спорили о жизни, о том, как можно переустроить мир, как следует организовывать справедливое общество… Теперь его передергивало об одной мысли о том, что беседы аккуратно стенографировались собами, заносились в его личное дело и, наверное, анализировались, чтобы Ёвай мог и дальше играться с ним, как кукловод с марионеткой. Казавшаяся единственно верной в жизни дорога внезапно превратилась в проложенную к охотничьей яме тропу. Его обдурили, обманули и заставили слепо идти в ловушку, причем не в одиночку, а с доверившимися друзьями. И как жить дальше?

— Понятно, — резюмировал наблюдающий за ним Дзинтон. — Даже жить не хочется, что уж там о планах говорить… Молодежь всегда воспринимает неожиданные проблемы как конец света. Тори, за одного умеющего подниматься дают трех умеющих стоять. А ты сумеешь подняться, Яна недаром за тебя уцепилась. Она еще плохо пользуется своим даром эмпатии, умение придет лишь с возрастом. Но уже сейчас она интуитивно чувствует, что ты стоишь ее внимания.

137