Птенцы соловьиного гнезда - Страница 148

148

— А тебя не заставили ущерб выплачивать? — поинтересовалась Карина.

— Пытались. Но с меня взять особенно нечего. Платили мне чистыми триста тысяч в период…

— Сколько? — поразилась девушка. — Триста?! Ну ничего себе!

— Ну да, а что здесь такого? — недоуменно посмотрел на нее инженер. — Я же ведущим разработчиком являлся, одним из. У тех, кто постарше да поопытнее, вообще под миллион оклады. Да что я, у директоров компании, по слухам, меньше пяти-шести миллионов в период не выходит. Чистыми пяти миллионов, а до налогов, значит, не менее семи. Неважно, главное, что я дом купил за двадцатку. За двадцать миллионов. В кредит, разумеется, на пятнадцать лет, под семь процентов. В ту прорву все и ухало. Примерно пятерку я банку вернуть успел, да и стоимость недвижки в моем районе за три года повысилась, так что после его продажи примерно семь миллионов должно очистится. В общем, мы подписали соглашение, по которому я продаю дом, расплачиваюсь с банком, а что останется — передаю «Визагону» в качестве компенсации. На том и успокоились. Я дал указание своему поверенному с делами разбираться, взял немного бумажной налички, что в сейфе хранил, и отправился с Калайей путешествовать.

— Ох, Биката… — Карина покачала головой. — Рискуешь. А если они вдруг все же поймут, что ты их обманул?

— Ну и пусть. Все равно не найдут. Я билеты за наличку покупал, документы не предъявлял, поскольку на поезд не требуется, Калайю не как чоки оформлял, а как человека, так что не проследить. Да даже если и проследят до Крестоцина, как они меня здесь найдут? Город-то огромный, три миллиона населения. Потому я сюда и ехал. Нет, без полиции не найдут, а в полицию пойти не рискнут.

— Ну, может, и так, — девушка с сомнением взглянула на инженера, но спорить не стала. А может, предложить ему какое-то время пожить у них дома? Вот туда точно ни одна ищейка носа не сунет, даже если очень захочет. И даже полиция не сунется. Правда, папа не одобряет нарушение законов без острой необходимости, но ведь сейчас как раз исключительный случай! Разнорабочим Биката и в Масарии работать сможет — а вдруг папа ему что-то поинтереснее найдет? Свободные комнаты есть, и Биката наверняка понравится всей семье. И уж точно он понравится папе, ведь Биката сам борется за свою судьбу! Решено. Сегодня же вечером… Нет, завтра утром, сейчас в Масарии уже глубокая предрассветная ночь, она позвонит Цукке и все-все с ней обсудит.

— Ну вот, почти пришли, — удовлетворенно заметил Биката, когда впереди показались фонари возле их дома. — Бр-р… Действительно, что-то прохладно сегодня. В следующий раз надо одеваться…

— Взять! — раздалось в ночной тишине.

В этот момент они проходили мимо маленького скверика, который наверняка выглядел очень милым летом, но осенью и зимой, облетевший, пустовал. В нем даже не горели фонари. Три тени выскользнули из кромешной тьмы и в мгновение ока окружили Бикату с Кариной. Двое ухватили Бикату под руки и впечатали в железную ограду скверика. Один из них приставил к боку инженера большой, угрожающе поблескивающий под светом дальнего фонаря пистолет. Сумка Карины с глухим шлепком упала на асфальт, зонтик под порывами ветра покатился по асфальту тротуара. Калайя неподвижно замерла на месте, растерянно оглядываясь по сторонам.

Третий неизвестный ухватил за плечо Карину, намереваясь, видимо, отшвырнуть ее в сторону, но тут же взвыл от боли в вывернутых суставах и рухнул на колени. Машинальным движением, словно на тренировке, Карина почти танцевальным па шагнула в сторону, одновременно нажимая ему на локоть, и нападающий, завопив еще сильнее, рухнул плашмя и уткнулся лицом в асфальт. Удерживая за запястье его вывернутую назад под неестественным углом руку, Карина замерла, напряженно вглядываясь в неожиданных противников. Сканер подсветил ей ночную темноту разводами серых оттенков, и сейчас она явственно видела тех, кто держал Бикату. Она может ударить их обоих манипуляторами, но если нанести слабый удар, тот, что с пистолетом, может успеть выстрелить. А сильный удар их убьет. Она не хочет никого убивать! Значит, надо выждать и понять, что им нужно.

И почему медлит четвертый, стоящий в десятке шагов позади?

— Я тебя вижу! — сквозь зубы сказала она. — Выйди сюда, или я сломаю твоему уроду руку в двух суставах.

— Браво! — иронически усмехнулся тот, шагая вперед. — Похоже, Биката, ты обзавелся телохранителем. Хреновым, правда, телохранителем, ну да каков солдат, таков и щит. Слушай, паренек, а не пойти ли тебе по своим делам? Дерешься ты знатно, но против пули руками не помашешь. Тебя дело не касается, так что вали отсюда.

— Я не парень, я женщина! — зло сказала Карина. — Глаза разуй, кретин! Ты кто, и что тебе надо? Денег? У нас собой мало. Могу две сотни отдать, подавись!

— Две сотни — такие мелочи, когда речь идет о сверхновом чоки, а, Биката? — снова усмехнулся четвертый. — Тебе не кажется, что пора начинать отдавать долги всерьез?

— Кто вы такие? — хрипло спросил инженер.

— Служба безопасности «Визагона»! — заявил главарь, которого Карина мысленно окрестила Главным Уродом. — Ты как, добровольно отдашь куклу, или по-плохому поговорим?

— Я ему руку сломаю! — угрожающе напомнила Карина, слегка поворачивая запястье. Лежащий застонал, но приглушенно.

— Ломай, — безразлично пожал плечами Главный Урод. — Неудачников бьют, так что сам виноват.

— И даже то, что я девиант первой категории, тебя не напугает? — поинтересовалась девушка. — Я ведь вас четверых сейчас по асфальту размажу тонким слоем!

148