Птенцы соловьиного гнезда - Страница 158

158

— Я взял на себя смелость связаться с областным управлением полиции. Они уже блокировали выезд из Лесной Долины и объявили тревогу по всей губернии: парень пришел в себя, самостоятельно добрался до людей и устроил шум. Я отправил туда своего человека, он сейчас улаживает проблему. Могу я предположить, что господину Саматте следует связаться со своими и успокоить их?

— Да, разумеется… — Саматта встал, подошел к столу и вытряхнул на стол все вещи из малого пакета. Найдя свой пелефон, он вызвал профессора Буна.

— Саматта! — откликнулся тот после первого же гудка. — Слава Тинурилу, ты жив! Ты где? Помощь нужна?

— Спасибо, я в порядке, — откликнулся археолог. — Вернусь — все объясню. Сарий как, вернулся?

— Вернулся. Слушай, Мати, если тебе все-таки помощь нужна, я уже полчаса угрожаю полицейским международным скандалом. Кажется, они в его реальность уже поверили. Если что, могу начать скандалить еще громче. Ты точно в порядке?

— Насколько возможно. Извини, мне неудобно говорить, потом пообщаемся. Отпусти пока полицейских. Отбой.

Он отключил пелефон и задумчиво посмотрел на директора СВР.

— Официальная версия такая, — наконец сказал он. — Напали грабители, Сария обчистили и выбросили на месте, меня зачем-то решили увезти с собой. Я очнулся, отбился, заплутал в лесу, потом вышел к людям. Потребуется следователь из полиции, который не станет задавать лишних вопросов и положит дело под сукно.

— Неплохая версия, и с полицией мы договоримся, — хмыкнул Медведь. — Только тебя придется доставить в лагерь на полицейской машине, для достоверности. Я дам указание канцелярии, она разберется с формальностями. Господин Саматта, у тебя есть еще какие-то пожелания? Я готов компенсировать причиненные неприятности в любом размере.

— Спасибо, не стоит, — вежливо отказался Саматта. — Будем считать, что накладки случаются в любом деле.

Он сбросил халат и быстро оделся, с опозданием вспомнив, что стоящая в углу девица может воспринять его наготу как оскорбление. Но она, кажется, даже глазом не повела, так что, наверное, обошлось. Или нет? Кто их разберет, западных варваров!

— О моей доставке в лагерь… — начал он, но шум в коридоре заставил его умолкнуть.

— О твоей доставке в лагерь, Мати, я позабочусь, — сообщил Дзинтон, проскальзывая в дверь и ловко уворачиваясь от загребущих лап преследовавшего его тролля. Торабой выхватил из кобуры на поясе тяжелый пистолет и направил его на Демиурга, но тот даже бровью не повел. — Господин Медведь, пару слов наедине, если можно.

— Кто ты такой? — раздраженно спросил директор СВР. — Я же прика…

Девица, стоящая в углу, внезапно оказалась рядом с Дзинтоном. Саматта не успел даже пошевелиться — лишь краем глаза уловил движение размытой тени. От сонного выражения на ее лице не осталось и следа — на нем странным образом мешались ярость и какой-то совершенно детский испуг. Несчастная дверь за спиной Дзинтона взорвалась облаком мелких деревянных щепок. В стену глухо, но тяжело ударило, так что с потолка посыпалась мелкая пыль, дверной косяк треснул, а девица врезала кулаком в кадык Демиурга — Саматта понял это только потому, что ее рука замерла в миллиметре от тела Дзинтона. Само движение он разглядеть не сумел.

Девица неподвижно замерла в неестественной позе так же внезапно, как и сорвалась с места. Сквозь ее приоткрытые губы вырвалось что-то вроде звериного рычания. Генерал Торабой, выхватывающий пистолет из кобуры под мышкой, и тролль охраны также неподвижно замерли в неудобных позах.

— Я не собираюсь причинять вред твоему господину, дитя, — мягко сказал Демиург, обращаясь к девушке. — И ты не можешь повредить мне — ты сама видишь, что меня здесь нет.

Тут же тело девушки странным образом обмякло, и она, пошатнувшись, отступила назад, не сводя с Демиурга горящего взгляда серо-стальных глаз. Слаш тоже обмяк — он выдернул-таки пистолет, но не поднял его, а, наоборот, жестом руки остановил угрожающе нависшего над Дзинтоном тролля.

Саматта повернулся к директору СВР и только теперь заметил, что глаза того отчетливо лезут на лоб.

— В «Черном квадрате» я прохожу под именем «Соловей», — сухо сказал Демиург, поворачиваясь к Медведю. — Несколько минут назад, мне помнится, ты страстно жаждал личной встречи. Я здесь.

— Торабой! — просипел Медведь, поднимаясь на ноги и пальцем оттягивая воротник рубашки. — Вон! Вон!

Полковник, бросив на третьего замминистра удивленный взгляд, убрал пистолет и вместе с троллем охраны ретировался из комнаты. Девушка, однако, и не пошевелилась. Она все так же продолжала стоять, не сводя с Демиурга немигающего взгляда.

— Ольга! — резко сказал Медведь. — Выйди!

Девушка медленно повернула к нему голову.

— Пусть останется, если ей так спокойнее, — сказал Демиург. — Она не помешает.

— Дзи, мне выйти? — поинтересовался Саматта.

— Нет. Я буквально на полминуты заглянул. Господин Медведь, у меня для тебя подарок.

Демиург протянул пластинку диктофона, и директор СВР осторожно принял ее, словно бомбу.

— Послушай, — посоветовал Дзинтон. — Сразу многое станет ясно.

Директор СВР послушно нажал кнопку воспроизведения и приложил динамик к уху. Саматта не разбирал, что там говорилось, но постепенно лицо Медведя начало наливаться багровой синевой.

— Скотина… — пробормотал он. — Сукин сын! Хрен крючковатый!

— Во-во, и я про то же, — усмехнулся Демиург. — Ладно, дослушаешь на досуге. Там много чего интересного. Считай, что благодарность за твое участие в сегодняшних событиях. А мы с господином Саматтой откланяемся. Мати, пошли. Сейчас господин Медведь начнет делать оргвыводы в отношении некоторых подчиненных, и мы на празднике жизни определенно окажемся лишними.

158