Птенцы соловьиного гнезда - Страница 45

Кто-то захлопал в ладоши, и остальные тут же дружно подхватили. Шквал аплодисментов заставил Карину растерянно оглядеться и вспыхнуть до корней волос. В направленных на нее взглядах она ясно читала уважение, что заставило ее смутиться еще сильнее.

— Великолепно, госпожа Карина, — тролль Панас подошел к ней. — Просто нет слов. Когда я только увидел тебя, я, честно говоря, разочаровался. Вижу, что оказался неправ.

— Спасибо, господин Панас, — Карина поклонилась в ответ. — Но я всего лишь ученица.

— Неважно. Техника у тебя все равно впечатляющая. Возможно, кое-кому, — он многозначительно посмотрел на одного из людей — того, кто отрабатывал удары ногами, — придется поверить, что искусство Пути — не такое уже и бесполезное умение.

— В качестве гимнастики — весьма полезное, — пожал тот плечами. — С этим я и не спорил. Физическую форму для женщины поддерживать — самое то, лучше не найдешь. Но в реальном бою… Извини, госпожа Карина, но в настоящей драке тебе просто вломят прямым в череп до того, как ты сумеешь изобразить одно из своих па. Вломят в череп, а потом, упавшую, забьют ногами. Или пулю всадят с расстояния в пару саженей. Танцы танцами, а в настоящей жизни лучше драться по-настоящему.

— Но Путь и учит настоящей драке! — несогласно тряхнула головой девушка. — Прости, господин, но ты не видел в деле моего мастера. Однажды вечером на него напали пятеро, местная банда, вооруженные стальными прутьями, цепями и ножами. Через десять секунд двое умерли, а трое стали калеками. Один больше никогда не сможет ходить без костыля — мастер Караби сломал ему колено, а двое других отделались переломами обеих рук.

— Караби? Тролль, судя по имени, — хмыкнул мужчина. — А нападали люди, верно? Да даже если бы он вообще драться не умел, все равно бы их заломал. Как раз тот самый случай: прямым в череп, и в лежку. Какие еще ножи против тролличьей шкуры? Потыкай вон Панаса пальцем, если непонятно. Извини, госпожа, но придется привести пример поубедительнее. Вот ты, например, сможешь отбиться от пятерых?

— Нет, разумеется, господин. Я всего лишь ученица. При помощи искусства Пути я смогу отбиться от одного, от двоих максимум, и то если они окажутся не слишком умелыми бойцами. Но… — Она заколебалась. Показать им фокус? Боязно. Она еще не демонстрировала такое умение никому, кроме папы и мастера Караби. Ну и что? Представление так представление, верно? Все равно никто не догадается об ее мелких уловках. — Но если речь именно про меня, я могу так…

Она сошла с матов и подошла к цилиндрическому боксерскому мешку в полторы сажени высотой, за растяжки прицепленному к полу и потолку. Так. Явно рассчитан на силу и массу троллей, на глаз весит килограммов двести пятьдесят — триста. Силовые манипуляторы эффектора скручены в тугой комок — распустить один свободной волной — распластать ее по бедру, колену, голени, нацелив векторы воздействия перпендикулярно телу — удар бедром в мешок, совмещенный с хлещущим ударом манипулятора…

Результат превзошел все ее ожидания. Она рассчитывала, что мешок всего лишь отскочит на пол-локтя и, вернувшись на место, протяжно завибрирует. Вместо того верхняя растяжка с резким щелчком лопнула, и обитый мягким пластиком цилиндр с тяжким глухим ударом рухнул на пол, едва не зацепив вовремя отпрыгнувшего Панаса. Обшивка лопнула, и в воздух взлетело облако древесных опилок, ровным слоем покрывая пол, тренажеры и полицейских в радиусе трех саженей. Вот, оказывается, что у них внутри, мелькнула и пропала глупая мысль. Опилки…

Несколько секунд в зале стояла глубокая тишина.

— Ни хрена ж себе ударчик… — ошеломленно сказал кто-то позади Карины, и только тут девушка опомнилась.

— Прошу прощения, господин Панас! — обернувшись к вайс-капитану, пролепетала она, снова краснея до корней волос. — Приношу свои глубочайшие извинения! Я не хотела, честно! Я возмещу ущерб!..

Вот и все. Теперь ее вышвырнут отсюда, и будут глубоко правы. Потому что так не рассчитать силу воздействия манипулятора простительно лишь восьмилетней соплячке, только-только осознавшей свой эффектор. Ей же за такое следует просто оборвать руки, голову и прочие части тела. Устроила представление, называется! И сколько же ей придется заплатить? Сэкономила на частном зале, ага…

— Браво, госпожа! — раздался позади ироничный мужской голос. — Просто восхитительная демонстрация. Прими мои поздравления.

Открывший было рот тролль дернулся и быстро встал по стойке смирно.

— Господин директор Теодар! — отрапортовал он. — Группа тренируется в обычном режиме. Происшествий… э-э-э… — Он запнулся. — …почти не случилось.

Карина обернулась.

Со стороны дальнего и самого темного угла зала к ним неторопливо приближался высокий представительный мужчина с пепельно-белыми от седины висками. Его официальный серый костюм с черным шейным шнурком казался в спортзале столь же уместным, сколь и спасательный жилет на рыбе. Мужчина шел слегка враскачку, как бывший моряк, а на его лице держалась кривая ухмылочка.

— Вольно, Панас! — сказал он все тем же ироничным тоном. — Насчет происшествий можно не докладывать, сам вижу. Я предполагаю, что имею дело с той самой великолепной госпожой Кариной Мураций, о которой мне рассказывал Дентор? — обратился он к девушке.

— Да, блистательный господин, — прошептала та, опуская голову. — Рада знакомству. Прошу благосклонности.

— Радость взаимна, госпожа, благосклонность пожалована. Я — Теодар Маракус, директор бедлама на колесах, который почему-то называют окружным полицейским управлением, — мужчина прошелся вдоль валяющегося мешка, присел возле дальнего конца и внимательно осмотрел его. — Как я и думал, — фыркнув, констатировал он, выпрямляясь. — Поздравляю тебя, госпожа, ты только что спасла от весьма неприятной смерти человека. А может, и не одного. Если бы хреновина упала на голову одного из моих людей во время обычной тренировки, я бы отвернул интенданту башку и засунул ее в… неважно куда. А так он отделается лишь вычетом из жалования.